Бывало ли у вас так, что одно неловкое движение, — и на пол летит сахарница или книга? Я уверен, что хотя бы один раз вы смогли поймать падающую вещь еще до того, как она коснулась поверхности. Возможно, и не один раз, а много-много раз вы ловили падающие предметы. Цап, — и он у вас в руке. Легко! Подумайте об этом. Каждый человек способен на это безо всякой тренировки. Дело здесь не в ловкости и многолетних упражнениях. Если на вас заваливается тяжелый шкаф, то вы сначала уклонитесь от него, а потом подумаете, что он, пожалуй, мог бы вас и придавить. Или вы сожалеете, что поцарапалась его полировка. Потом вы можете думать, о чем вам угодно, но в тот момент, когда вы отскакиваете, вы не думаете. В тот момент, когда вы на лету хватаете падающий предмет, — вы тоже не думаете. Думать вы начинаете позже.
Вы слышали поговорку про то, что если сила есть, то ума не надо? Сейчас я расскажу вам, что все понимают под этой фразой. Вы и сами это знаете, но я нахожу нужным повторить это. Традиционное толкование: он дурак, потому что сильный. А теперь послушайте мое толкование: он сильный, потому что он дурак. Он сильный, пока его мысль не поспевает за телом. Дайте ему ум, и у него начнутся проблемы. Ты что, тормоз?! Любимое словечко в армии касательно тех, кто чего-то не успевает или делает не так, как нужно, — ты что, тормоз? Существуют и тысячи других слов, но это как-то прижилось. В армии от вас требуют безотказной работы тела и полного отсутствия головы. Голова вам не пригодится, за вас думает начальство. Приказы не обсуждаются, а выполняются. От вас никто не требует мыслить и философствовать, и если вы умеете это делать, то это плохо, а если вы в этом жизненно нуждаетесь, то еще хуже.
У Беляева голова Доуэля существовала без тела. В армии, если несколько утрировать, ваше тело может существовать без головы. И голова нужна для того, чтобы слушать приказы. Еще в нее можно есть или ею спать. В некоторых случаях голова нужна для того, чтобы говорить ею. На этом полезные свойства головы заканчиваются. Армия дает солдату уникальный опыт, который он больше нигде и никогда не получит: он учится жить одним телом, без головы. И когда в 6 часов утра вам орут, — «Рота, подъем!», — у вас нет никаких вариантов на размышления, лень и скепсис. Если у вас есть всего лишь минута на то, чтобы стоять на улице, полностью одетым, то вы это делаете. Сначала это кажется вам невозможным, но проходит некоторое время, и у вас все получается. Думаете, все дело в научении? И если много раз повторить одно и то же действие, то вы начнете делать его хорошо? Ничего подобного. Если вас и учат чему, то лишь учат делать, не думая о том, что ты делаешь. Копать от забора до обеда. Часами маршировать на плацу под барабанный бой. Черт подери, какой абсурд, какая нелепость, какой в этом смысл? — думаете вы, и через полчаса ваши ноги становятся ватными, тело ноет, пот льет, усталость и бессилие валит вас с ног.
Однако проходит месяца три, и вы принимаете правила игры. Точнее говоря, вы просто от этого никуда не денетесь. Вас заставляют выполнять приказы, не думая. И вот именно тогда вы вдруг обнаруживаете, что можете ходить маршем с утра до вечера, и совершенно не чувствовать усталости. Именно тогда вы махаете ломом от забора до обеда, и вполне хорошо себя чувствуете. Я по двенадцать часов месил бетон вручную, а потом приходил в спортивный уголок и там еще с часик мог побросать железо и попыхтеть на допотопных тренажерах, которые мы изготовили. И никакой усталости. Ибо наша усталость — она не в теле. Она в голове. Мы думаем о том, что мы устали, — и мы устаем. Мы почти всегда и везде имеем хорошие шансы избежать физических нагрузок. Это может сделать кто-то другой. Можно отложить на потом. Мы думаем, прежде чем что-то сделать, и очень часто устаем раньше, чем едва пошевелили пальцем. Мы чутко прислушиваемся к тому, где и что стрельнуло, потянуло или заныло, — и вот у нас уже чуть ли не синдром хронической усталости. Мы измеряем любую физическую нагрузку в километрах, часах или килограммах.
От фразы, что копать нужно от забора до обеда, вскипают извилины и волосы шевелятся на голове. Нелепица! Абсурд! Дурдом! Совершеннейший идиотизм! Почему мы устаем и устаем ли мы на самом деле? Так или иначе, но иногда всем нам приходится выполнять какие-то физические нагрузки. Иногда вы переезжаете с одной квартиры в другую, и поработать нужно изрядно. Также вы садите картофель, скидываете снег с крыш дачных домиков. Квартира нуждается как в ремонте, так и в генеральной уборке. Еще вы ходите в горы. Занимаетесь спортом. Приходится совершать длинные переходы: и по нескольку километров, и много больше. Случается нести тяжести. И многое другое, что требует физических нагрузок, сил и выносливости. Любая предстоящая физическая деятельность толкает вас на оценку трудозатрат. И что вы делаете, когда всю мебель и вещи нужно вынести из одной квартиры, погрузить в машину и занести в другую квартиру? Начинает волновать этаж. Количество соучастников, и чем больше их, тем легче вам приступить к делу. Конечно, вас очень волнует объем вещей, и массивность отдельных предметов тоже не пройдет незамеченной. Вы также даете оценку трудозатрат: как минимум, во времени. Ага, такую прорву вещей мы сможем перевезти только к вечеру. Мы устанавливаем перерывы и перекуры. А если работы очень много, то не помешает обед.
Даже профессиональный спорт неизбежно попадает в оценочные рамки: там вы найдете ограничения по времени (раунды, сеты, туры, периоды), ограничения по нагрузке (строго установленная скорость, дистанции, планки, нормативы). Спортсмены, как лабораторные мыши, выравниваются по массе и разряду (одинаковые весовые категории, разряды, пояса и титулы). В спорте вас профессионально учат уставать в конце раундов, и затем обретать второе дыхание. Как только вас помещают в рамки, вы неизбежно начинаете думать, — в конце вас ждет потеря сил и физическое опустошение. И, конечно, вы получаете это. Плюс-минус несколько минут или пара лишних километров, и великий спортсмен может завернуть бутсы или отбросить коньки, ибо весь его организм, все его существо способно добиваться выдающихся целей в строго ограниченных условиях времени и дистанции. Предположим, у нас есть спортсмен, который бегает на разные дистанции. Пусть это пять километров или десять километров. То пять, то десять. И вот наш спортсмен изо всех сил рвет мышцу до финиша, а сразу за ленточкой ему говорят, — слушай, брат, давай, ты еще немного пробежишь. А наш герой валяется на траве с пеной на губах и остекленевшими глазами, и больше он не двинется не на сантиметр, ибо думает, что он истратил все свои силы и возможности. Так ли это на самом деле? Да, совершенно верно, он истратил свои силы и возможности. А если быть еще точнее, он исчерпал возможность думать, что он способен бежать дальше. Из двух людей, бегущих вперед, легче и проще бежать тому, кто не знает, когда будет финиш. Попробуйте немного поучиться бегать от забора до обеда, и вы поймете, что это так. Голова начинает думать о чем-нибудь другом, а тело бежит и бежит, и это может продолжаться очень долго.
Усталость — в ваших мозгах. Ваши мышцы вообще не способны уставать. Если у вас есть иное мнение на этот счет, то тогда попробуйте внятно и толково объяснить, как же вашей сердечной мышце удается работать безостановочно всю жизнь, — и не уставать. И сердце тоже не устает качать кровь, легкие не устают наполнять вашу кровь кислородом. Десятки и десятки лет безостановочной работы, ни на секунду не прекращающийся труд. Чего бы это тогда вашим мышцам так тяжело после десяти вымытых тарелок или передвинутого комода? Мозг — вот место, которое устает больше всего. И не потому, что так оно и есть на самом деле, а лишь потому, что мы его так научили. Я встречал людей, которые теряли все свои силы только лишь от мысли, сколько им предстоит сделать. Еще ничего не началось, но уже вес предметов оценен, время подсчитано, расстояние известно, — и голова приходит в ужас от всего этого. Какой в этом смысл? — вопят наши мозги, — и человек устает от того, что пошевелил мизинцем. Два солдата из стройбата… Военно-строительная мудрость гласит, что два солдата из стройбата заменяют экскаватор. И это истинная правда. Когда у нас сломался башенный кран, нас заставили разгружать машину с бетонными подушками: это такая штука весом сто пятьдесят килограммов. Она имеет петельку, которую кран цепляет и несет до места назначения. Но вот кран сломался, а нужно машину разгрузить и донести все эти подушки до нужного места. Подушки эти таскали по два человека: берешь лом, нанизываешь на него петлю, — и айда! Неудобство было одно: пока ты донесешь эту подушку, лом сгибается на угол девяносто градусов. Ты разгибаешь лом и идешь на следующий рейс. Сто пятьдесят килограммов, и все остались живы и здоровы. Ни грыжи, ни почечной недостаточности, ни разрыва мышц и ничего другого. Ничего!
Не знаю, как в других войсках, но у нас даже медицина была другая. И дело не в том, что нечем было лечить. Кстати, я думаю, что это было не случайно: не надо тебе все время предполагать, что ты можешь заболеть, ибо если ты заболеешь, то все равно тебя лечить тут никто не будет, да и нечем. А дело в том, что, например, солдат у нас считался здоров, если его температура не превышала 38 градусов. У тебя 37,5? Морозит? Голова болит? На вот, выпей микстурочку и вали на работу. Нечего тут из себя девственницу строить. Армия учит тебя не думать. Армия учит не жалеть себя. Этого, разумеется, никто у тебя не отнимет, но если ты сохраняешь это, то у тебя большие проблемы. Ты можешь думать о чем угодно, но копать все равно от забора до обеда. Ты можешь жалеть себя, но тебе все равно шагать под дождем по плацу четыре часа. Ты мучаешься и страдаешь до тех пор, пока не начинаешь просто шагать, копать и таскать. И вот тогда ты обнаруживаешь, что это возможно. Что ты способен работать как автомат, как заведенный. И что ты, никогда не занимавшийся раньше физическим трудом, чурающийся его, оказываешься способным на труд с такой интенсивностью, как будто ты всю жизнь до этого только и делал, что пахал.
В роте у нас была длинный коридор. Старшина купил белый линолеум и посетил его. Это может показаться изощренной формой армейского садизма: сапоги неизбежно оставляют на белом линолеуме черные полосы, которые просто так не оттереть. А пол должен быть белоснежным и никаким другим. Вы несколько часов отшлифовывали его зубной щеткой, а утром он снова черный. И так каждый день, и каждую ночь. Абсолютно бессмысленно, не правда ли? У некоторых волосы шевелятся на голове. А между тем — это очень и очень правильно. Месяц тренировки — и вы можете стать просветленным буддистом. Или месяц тренировки — и вы можете сойти с ума или начнете думать, что все это невыносимо и надо срочно повеситься.
Нужно ли служить в армии, чтобы приобрести такой опыт? Да, раньше я думал, что это необходимо. Сегодня я думаю иначе. Там нечего делать, если вы сами сможете превращать себя в безотказную машину, — всегда, как только вам будет это нужно. К тяжелому труду, требующему вроде бы выносливости, сил и закалки, способен любой человек. Это не вопрос воли, не вопрос тренировки, и не вопрос твердости характера. И в армии мы не столько тренируем волю и закаляем характер, сколько учимся действовать на автомате, бездумно и бессмысленно. Как только такое умение сформируется, как только вы перестанете спрашивать себя, — какой в этом смысл и когда это закончится? — тогда вы будете выносливы и работоспособны сколь угодно долго. И тогда ваши мозги перестают давить вам на мозоль и убеждать вас в том, что вы этого не вынесете и не сможете, и они займутся чем-нибудь другим, более полезным и важным (подумать о будущем, например), а тело, оставшись наедине само с собой, будет работать и работать, ибо оно не знает, что такое усталость, и не умеет уставать. Многие, вероятно, здесь сказали бы пару возражающих слов о болезнях и недугах, какие их одолевают их и делают малоспособными к физическому труду. Да, я тоже так думал, и в армии я от этого выздоровел. Ибо наши болезни очень часто (если не чаще всего) — это представление о способности и возможности излечиваться. Предполагая эти возможности, мы болеем дольше, чаще и неизлечимее, чем если бы нас никто не лечил вообще, и армия — отличный пример этому. Если между болезнью и здоровьем нет никакой разницы, то вы бессознательно предпочтете быть здоровым. Отберите у больного все его таблетки, и он получит больше шансов на окончательное излечение. И за этим не надо ходить в армию. Айзенк, изобретатель iq (коэффициент интеллекта) для своих пациентов вместо лекарств прописывал электрошок и таблетки, которые вызывали удушье. И что вы думаете? Пациенты, как мухи, выздоравливали! Если вас долбают током или душат в лечебных целях, вы предпочитаете быть здоровым, это много выгоднее, чем так лечиться.
Смотрите: если армия учит вас не думать и не искать никакого смысла, чтобы выполнять приказы, и, научившись этому, вы можете без всякой тренировки силы воли и характера работать сколь угодно долго, быть выносливым и трудоспособным, то какой вывод можно из этого сделать? А вывод такой: время, необходимое для перехода от усталости до второго дыхания, или от бессилия до полной работоспособности, — время может исчисляться одной секундой. Или двумя секундами. Не нужны часы, и тем более дни, и совершенно тем более, — месяцы. Я говорю, что вам нужно всего две секунды. И этого достаточно. Больше и не нужно. Больше даже вредно, ибо за эти пять минут вы успеете доказать себе и убедить себя в том, что у вас не осталось ни одной силинки, ни одной капельки энергии. Тело должно начать работу раньше, чем вы его остановите призывами о бессмысленности труда и опасности физических нагрузок. Если у вас так получается, то вы свернете любые горы. Делайте раньше, чем успеваете подумать. Многие проблемы и недоразумения исчезают, когда вы начинаете действовать раньше, чем думать о том, что, собственно, вы делаете.
Так как вы люди образованные и ученые, то для того, чтобы делать что-то бездумно, вам придется потренироваться. Вас всю жизнь учили тому, что для того, чтобы сделать поступок, нужно как следует подумать, и от этой вредной привычки нужно избавляться. Но призываю вас: не понимайте все так буквально. И очень полезно много раз подумать перед тем, как нести деньги в банк. Но в случаях, когда вам нужно вскопать огород, или убрать снег с крыши, или помочь другу с переездом, или что-нибудь еще, что потребует от вас много сил и энергии, думанье будет вредным. Вы начнете взвешивать, оценивать и примеривать, и в результате, — устанете раньше, чем успеете начать работать. Такой подход способен давать удивительные результаты.
Из самого простого (но очень актуального для многих), — чрезвычайно легкий утренний подъем. Что происходит в вашу первую секунду просыпания? Осознание того, что вы проснулись. На второй секунде вы уже стоите на ногах. Сразу же зажигайте свет, если в комнате темно, это будет уже третья секунда. И так далее. Тело должно опережать мысль, двигаться раньше, быстрее. Нужно не более десяти секунд, чтобы почувствовать себя полностью проснувшимся. Если этот пример не очень понятен для вас, то возьмите другой: вы пришли купаться, а вода еще достаточно холодная. Люди в таких случаях поступают двояко: или постепенно входят в воду, или бросаются в нее буквально всем телом. Только второе! Только вперед! Смелость, храбрость, воля, — все это фокусы головы. Тело, вперед! Не дайте возможности вашей голове подумать, взвесить, прикинуть или оценить. Вперед, сразу, при полнейшем отсутствии мыслей в голове. Тело, вперед! Немного потренировавшись, вы сможете обнаружить, что вам легко даются и всякие иные полезные штуки. Например, можно включать второе дыхание (третье, четвертое) самому, и не ждать, пока оно там включится и включится ли вовсе. Можно научиться усиливать ресурс тех или иных мышц, нейтрализовать ощущения усталости. Это не слова, не теория, а практические результаты, я делаю это легко и просто, и, вероятно, каждый из вас вполне способен это повторить. Есть и другие интересные феномены. Например, я обнаружил, что можно легко вызывать в себе состояние агрессии. Достижимы и другие состояния: резкое возбуждение, телесная расторможенность (невозможно просто усидеть на месте). Эффект настолько силен, что могут начаться мышечные спазмы, сокращения отдельных мышц (в частности, — мышцы брюшного пресса, мышцы ног, бицепсы или грудные мышцы). Резко подскакивает сердцебиение, учащается дыхание. И все это можно получать, не вставая с кресла, буквально за пару секунд. Упражнения попроще (такие, как прыганье в ледяную воду или же мгновенный утренний подъем), не нуждаются в осмыслении вообще. И чем меньше вы думаете, тем лучше, тем все проще получается.
Более же сложные упражнения (на второе дыхание, например) уже требуют некоторого участия головы. Но участие это очень интересное и необычное. Телесная диссоциация Если диссоциация — это способность смотреть на себя как бы со стороны, то телесная диссоциация — это способность посмотреть со стороны на свое собственное тело. Не с той точки зрения, нравится ли нам оно или нет, а с той, что наше тело — это самодостаточный и самостоятельный источник гигантских ресурсов и энергии. И как только вы почувствовали себя усталым, вам нужно сделать примерно следующее: вы как бы видите свое тело со стороны. Вы наблюдаете за тем, как оно работает, движется и прикладывает усилия. Мысленно смотрите на себя, как вы работаете, как действуете. И приказывайте своему телу работать дальше. Это автомат, который будет работать до тех пор, пока вся работа не будет выполнена. Если вы почувствовали сильную усталость или боль в том или ином месте (никогда при этом не обобщайте, усталость всегда локализуется в том или ином месте, сигнал всегда идет от какого-то конкретного участка вашего тела), то остановитесь на минутку, после чего сосредоточьте все свое внимание в этом участке тела. Почувствуйте, что это только сигналы вашего тела. Полностью сфокусируйте на них все свое внимание. Осознайте, что этот участок тела не истратил и пяти процентов тех возможностей, которые он имеет. Представьте (допустим), что тот участок вашего тела, который заныл или потянул, — это что-то вроде стакана, наполненного энергией и силой. Посмотрите на него, и вы заметите, что ваш стакан почти доверху полон, от него просто отпит всего лишь один глоток. После этого мягко отдайте приказ вашей группе мышц, — использовать дальше нерастраченную энергию и силы. Неприятные ощущения и дискомфорт исчезают, ваши мышцы начинают наливаться силой и энергией, и вы с легкостью движетесь дальше. По себе могу сказать, что особой нужды представлять стаканы и бурлящую энергию нет, я это все прописал для наглядности, ну и кому-нибудь, возможно, так проще будет все это увидеть. Себе я просто говорю: поехали дальше! И этого вполне достаточно.
Небольшое упражнение: найдите себе работу средней физической тяжести и выполните ее. Очень важно, чтобы эта работа была максимально бессмысленной. От забора до обеда, помните? Идеальный вариант: похороны окурка. Вырыть яму, метр в длину, в ширину и в глубину, положить в нее окурок и засыпать. Можно заточить лопату или топор пилочкой для ногтей. Не попытаться заточить, а сидеть и точить часа четыре, а лучше шесть! Есть и другие варианты. Если на ванне есть пятна, которые вы отчаялись удалить, — тогда возьмите соли, соды, тряпку, щетку, — и очищайте ее до тех пор, пока пятна не исчезнут. В армии никого не волнует, сможете вы это сделать или не сможете, вариантов нет, выбора нет: вы должны это сделать. Это приказ! Время пошло!
Мы всю сознательную жизнь делаем только понятные и осмысленные вещи. Сделайте же теперь нечто такое, что абсолютно бессмысленно и бесполезно. Проживите несколько часов от забора до обеда. И кто знает, может быть эти несколько часов будут способны изменить всю вашу жизнь и дать вам такие ресурсы и такие возможности, о которых вы раньше и подумать не смели.
Автомобилист, как правило, проводит за рулем достаточно много времени. В переездах, ожиданиях, пробках, и т.д. Когда я пару лет назад подсчитал, сколько я провожу времени в машине за месяц, у меня случился легкий шок: получилось почти 30 часов, т.е. больше суток или более полумесяца в год!